Новые правила перевода долга: «Сюрприз» для должника?
Обзоры КонсультантПлюс
Верховный суд опубликовал обзор по коронавирусу № 1 и № 2
Теперь согласно статье 391 ГК РФ у предпринимателей появилась возможность заменить должника в обязательстве по договору между кредитором и новым должником (т.н. кумулятивный перевод).
Раньше это было возможно только по соглашению между первоначальным и новым должниками. Сейчас же, например, кредитор может сам найти фирму, которая вернет займ за организацию-должника, и заключить с ней соответствующий договор.
При этом в законе прямо не указано ни об уведомлении, ни о согласии «старого» должника на кумулятивный перевод долга.
То есть, на первый взгляд, должник может и не знать, что он больше не должен.
Вот такой вроде как сюрприз для должника. Но сюрприз ли?
Поэтому первый вопрос, который здесь возникает: нужно ли уведомлять или спрашивать согласия у «старого» должника на его замену.
Анализ норм ГК РФ позволяет сделать вывод, что уведомление должника необходимо. Во-первых, исходя из принципа добросовестности участников оборота. Во-вторых, в п. 3 статьи 391 ГК есть оговорка о праве должника отказаться от освобождения от исполнения обязательства. Если мы его не будем уведомлять должника, то он сможет реализовать свое право на такой отказ.
Необходимость спрашивать согласия должника в случае, если его долг является неденежным, прямо из закона не следует, но может быть сделан на основании его систематического толкования (в частности, имеется в виду п. 4 ст. 388 ГК РФ). А вот по денежному долгу такого вывода из закона сделать не получится, так что теоретически можно согласия не спрашивать.
Однако не исключено, что в случае спора суд признает получение согласия первоначального должника необходимым (для любого долга), исходя из истории появления норм о кумулятивном переводе долга. Ведь в Концепции развития гражданского законодательства РФ было указано, что «…сделки по принятию на себя чужого долга по соглашению с кредитором могут быть предусмотрены при условии их использования только в сфере предпринимательских отношений и при обязательном согласии первоначального должника.».
В итоге можно констатировать, что для кумулятивного перевода долга необходимо, как минимум, уведомить прежнего должника о переводе долга.
При этом во избежание оспаривания в дальнейшем сделки перевода долга должником лучше уведомить его о переводе предварительно, а не post factum.
Ведь личность кредитора иногда все же имеет для должника значение, а освобождение от обязанности не всегда для него выгодно, поэтому последующее уведомление может стать для должника пусть и сюрпризом, но неприятным.
Пример, который на поверхности: против кредитора у должника может иметься встречное требование, которое он готов был предъявить к зачету и ожидал только наступления срока исполнения. Избавившись от долга, должник утратил и право на зачет.
То есть, видимо, сюрприза все-таки быть не должно.
К слову о сюрпризах!
Из п. 3 статьи 391 следует, что при кумулятивном переводе долга старый и новый должники несут солидарную или субсидиарную ответственность, если первоначальный должник не освобожден от исполнения обязательства.
Последние слова наводят на мысль о том, что можно в обход запрета дарения между коммерческими организациями заключить договор, по которому новый должник безвозмездно (без появления у него права требования к старому должнику) примет на себя чужой долг. Например, организация «Х», желая безвозмездно сделать сюрприз фирме «У», оплатит за нее долг кредитору за товар, освободив тем самым должника от обязанности по оплате.
Таким образом, на первый взгляд, фраза «освобождение должника от обязательства» прямо противоречит статье 575 ГК РФ (которая запрещает дарение между коммерческими организациями) и выявляет ее несостоятельность.
Учитывая наличие запрета дарения, под освобождением от исполнения обязательства может иметься в виду только освобождение именно перед кредитором, то есть выбытие должника из обязательства, как в обычном переводе долга.
Подтверждением тому может служить и абзац 2 п. 3 ст. 391, согласно которому к исполнившему должнику переходят права кредитора.
То есть, в результате кумулятивного перевода к новому должнику перейдут права кредитора требовать исполнения, а прежний должник все равно обязан будет оплатить, но уже не своему, а новому кредитору (должнику, который исполнил за него обязанность).
Так что и тут сюрприза не получится.
И все-таки сделать должнику сюрприз, правда, неприятный, кредитор может.
Ведь даже если в договоре (например, займа) стороны установили для кредитора запрет уступать права требования к должнику, то кредитору ничто не мешает заключить договор кумулятивного перевода долга, который повлечет для должника те же последствия, что уступка: он будет должен новому кредитору.
В результате, экономический эффект цессии будет достигнут, а старому должнику останется только ссылаться на злоупотребление правом со стороны кредитора и доказывать притворность сделки.
Должнику, который опасается такого сценария, можно предложить включить в договор условие о том, что помимо уступки прав требования запрещается и кумулятивный перевод долга.
В итоге можно констатировать: с помощью новых правил перевода долга сделать должнику сюрприз не получится!
ВС РФ разъяснил правила замены кредиторов и должников в обязательствах
 |
| Scott Maxwell LuMaxArt / Shutterstock.com |
Гражданский кодекс предусматривает два вида перемены лиц в обязательстве: переход прав кредитора к другому лицу, то есть замена кредитора, и перевод долга – замена должника (гл. 24 ГК РФ). В любом из этих случаев должны соблюдаться права как новых, так и предыдущих кредиторов и должников. На обеспечение защиты их прав и направлено Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 ГК РФ о перемене лиц в обязательстве на основании сделки» (далее – Постановление). К наиболее важным разъяснениям Суда можно отнести следующие.
Уступка требования (§ 1 гл. 24 ГК РФ). Под уступкой требования понимается переход прав, принадлежащих на основании обязательства первоначальному кредитору (цеденту), к новому кредитору (цессионарию) по договору (п. 1 ст. 382, п. 1 ст. 388 ГК РФ). К договору об уступке требования применяются положения гражданского законодательства о соответствующем виде сделки, отметил ВС РФ. Так, при уступке требования по договору купли-продажи цедент, который в этом случае является продавцом, должен передать требование свободным от прав третьих лиц (по смыслу п. 1 ст. 460 ГК РФ). В случае неисполнения им этой обязанности цессионарий (покупатель), который не знал и не должен был знать о наличии прав третьих лиц, вправе требовать уменьшения цены или расторжения договора (абз. 3 п. 1 Постановления).
В случае, когда уступается требование по сделке, требующей государственной регистрации, сам договор об уступке тоже должен быть зарегистрирован (п. 2 ст. 389 ГК РФ). Значит, именно с момента регистрации он считается заключенным для третьих лиц (п. 3 ст. 433 ГК РФ). Однако отсутствие регистрации договора не влечет никаких негативных последствий для должника, который был письменно уведомлен цедентом об уступке требования и на этом основании предоставил исполнение цессионарию, подчеркнул Суд (п. 2 Постановления).
По общему правилу, новый кредитор может получить меньше прав, чем было у первоначального – в случае уступки права требования в части (п. 2-3 ст. 384 ГК РФ). Уступить же ему больше прав, чем имеет сам, первоначальный кредитор не вправе. Однако объем прав цессионария все же может увеличиться – в связи с его особым правовым положением, например если на него распространяются нормы Закона РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей», считает ВС (абз. 2 п. 4 Постановления).
Поскольку закон позволяет уступать не только уже существующее, но и будущее требование (ст. 388.1 ГК РФ), Суд посчитал нужным разграничить такое будущее требование, которое переходит к цессионарию с момента возникновения, и требование, по которому не наступил срок исполнения (например, требование займодавца о возврате займа до наступления срока возврата), – оно передается в момент заключения договора об уступке (абз. 2 п. 6 Постановления). Причем если впоследствии уступка будущего требования не состоялась из-за того, что уступаемое право не возникло, цедент несет ответственность за неисполнение договорных обязательств. Аналогичное правило действует и в случае невозможности перехода требования по причине того, что оно прекратилось или принадлежит другому лицу – цедент также не освобождается от ответственности за неисполнение договора, отметил ВС РФ (п. 8 Постановления).
Целый раздел Постановления посвящен допустимости уступки требования, в частности – без согласия должника на переход требования к другому кредитору. Оно, напомним, требуется только в прямо предусмотренных законом случаях (например, п. 2 ст. 388 ГК РФ) и при включении соответствующего условия в договор, но и в этом случае признать сделку по уступке недействительной непросто (п. 2 ст. 382, п. 3 ст. 388 ГК РФ).
Тем не менее, если уступка требования по неденежному обязательству без согласия должника делает его исполнение более обременительным, должник вправе исполнить данное обязательство цеденту, отметил Суд (п. 15 Постановления). В случае, когда переход требования не признан обременительным для должника, но требует от него дополнительных затрат, соответствующие расходы должны возмещаться цедентом и цессионарием солидарно.
Помимо перечисленного, в Постановлении уточняются также порядок надлежащего уведомления должника об уступке требования и особенности предъявления возражений должника против требований новых кредиторов.
Перевод долга (§ 2 гл. 24 ГК РФ). Согласно закону перевод долга производится – с согласия кредитора – по соглашению между первоначальным должником и новым должником. В обязательствах, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, перевод долга может быть произведен также по соглашению между кредитором и новым должником, который принимает на себя обязательство первоначального должника (п. 1 ст. 391 ГК РФ).
При этом возможны два варианта перевода долга по обязательству сторон, связанному с предпринимательской деятельностью (п. 26 Постановления):
- кумулятивный – первоначальный и новый должники отвечают перед кредитором солидарно;
- привативный – первоначальный должник выбывает из обязательства.
В случае, когда из соглашения сторон непонятно, какой вариант перевода долга ими согласован, ВС РФ предлагает исходить из презумпции выбытия должника (п. 27 Постановления). Если же неясно, о чем договорились новый должник и кредитор: о кумулятивном переводе долга или поручительстве, следует считать их соглашение договором поручительства.
Процессуальные вопросы. Поскольку смена лиц в материально-правовых отношениях предполагает процессуальное правопреемство, ВС РФ дал ряд разъяснений, касающихся перемены лиц как в период рассмотрения спора в суде, так и на стадии исполнительного производства.
Также Суд отметил, что содержащаяся в договоре первоначального кредитора и должника арбитражная оговорка сохраняет силу при смене кредитора, а обязательный досудебный порядок считается соблюденным в том числе в случае, когда претензия была направлена должнику первоначальным кредитором до уведомления о состоявшемся переходе права, а исковое заявление подано новым кредитором (п. 31-32 Постановления).
Судьба еще не существующего долга предначертана?
Эксперт службы Правового консалтинга ГАРАНТ
специально для ГАРАНТ.РУ
Возможно ли заключить соглашение о частичном переводе долга, который возникнет в будущем, выясняет эксперт службы Правового консалтинга ГАРАНТ Алексей Александров.
Вопрос о возможности перевода будущего долга может возникать при различных обстоятельствах. Например, между банком и коммерческой организацией заключен кредитный договор, однако денежные средства по нему еще не перечислены (следовательно, долг тоже еще не возник), а заемщик хочет заключить договор о частичном переводе будущего долга с третьим лицом. Рассмотрим, возможно ли появление нового должника в такой ситуации.
Прежде всего отметим, что в конце прошлого года гл. 24 ГК РФ была изложена в новой редакции (Федеральный закон от 21 декабря 2013 г. № 367-ФЗ), вступившей в силу с 1 июля 2014 года. В связи с непродолжительным периодом действия этой новой редакции судебная практика по вопросам применения положений § 2 этой главы на сегодняшний день не сформирована, что не позволяет сделать однозначный вывод по анализируемой ситуации.
Тем не менее, п. 1 ст. 391 ГК РФ (в редакции, действующей с 1 июля 2014 года) прямо допускает возможность перевода долга по соглашению между кредитором и новым должником, согласно которому новый должник принимает на себя обязательство первоначального должника, в обязательствах, связанных с осуществлением их сторонами предпринимательской деятельности. Таким образом, принципиально соглашение о переводе долга в приведенной ситуации может быть заключено и без участия заемщика.
Вместе с тем положения ГК РФ, прямо предусматривая возможность уступки будущего требования (п. 1 ст. 388.1 ГК РФ), не указывают на возможность перевода еще не возникшего долга (равно как и не исключают такой возможности).
В юридической литературе по вопросу о допустимости заключения соглашения о переводе еще не возникшего долга сосуществуют противоположные позиции и до настоящего времени единого мнения не сформировано.
На недопустимость перевода долга, который возникнет в будущем, указывают некоторые судьи (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 9 апреля 2001 г. № А11-3754/2000-К1-10/190) – однако стоит отметить, что этот тезис ничем не обоснован. При этом нужно учитывать, что данный судебный акт появился до издания Информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. № 120. В п. 4 этого письма указано на то, что соглашение об уступке права (требования), предметом которого является не возникшее на момент заключения данного соглашения право, не противоречит законодательству. И хотя в упомянутом пункте речь идет о допустимости уступки будущего требования, именно ссылкой на этот пункт в ряде случаев суды обосновывают и правомерность перевода еще не возникшего долга.
К этому можно добавить и некоторые другие аргументы. Так, гражданским законодательством допускается не только оборот будущих прав, но и оборот будущих вещей (см., например, п. 2 ст. 455 ГК РФ, п. 10 постановления Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. № 73).
Принципиальная возможность перевода на другое лицо еще не возникшего долга очевидным образом следует и из того, что такой перевод неизбежно происходит при замене в договоре стороны, являющейся одновременно и должником, и кредитором (см., например, п. 6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. № 120).
Наконец, отсутствие в ГК РФ запрета на перевод будущего долга, учитывая принцип свободы договора и прямо установленное ГК РФ право сторон заключить договор, не предусмотренный этим кодексом (п. 2 ст. 421 ГК РФ), также свидетельствует о принципиальной возможности совершения подобных сделок.
В заключение считаем необходимым напомнить о зависимости правовой квалификации договора от использованных в нем формулировок. В случае же, когда речь идет о договоре, не предусмотренном законом, риск его квалификации судом (в случае возникновения спора) иным образом, чем это предполагалось сторонами при заключении договора, возрастает. В частности, как нам представляется, по определенным критериям предложенная в рассматриваемой ситуации конструкция близка к договору поручительства, а в зависимости от конкретных обстоятельств может квалифицироваться как договор с множественностью лиц на стороне заемщика. Однако при этом стоит заметить, что в случае возникновения спора квалификация указанного соглашения может быть дана только судом с учетом положений ст. 431 ГК РФ.