Перевод интервью фила эспозито 1972
Когда и кем была произнесена самая знаменитая речь в истории России? Прямо так сразу и не ответишь, не правда ли? Мнения наверняка разойдутся, хотя, скорее всего, получится, что дело было на каком-нибудь броневике. Канадцам на этот вопрос ответить куда проще. Самая знаменитая речь в истории Канады была произнесена в 1972 году в Ванкувере — на льду даже более того — на коньках: оратор, истекая потом и держа в руках клюшку объявил о своей любви к родине и презрении к своим соотечественникам.
«Я хочу сказать народу Канады, — почти прокричал Фил Эспозито в микрофон телерепортера, — что мы стараемся изо всех сил. Мы играем только потому что любим свою страну. И мы все вами разочарованы. Я не могу поверить в то, что нас освистывают. Если русские будут относиться к своим игрокам так же, как вы к нам, я вернусь из Москвы и персонально перед вами извинюсь. Но вряд ли это случится».
Не ахти какое красноречие, но, как известно, на массы лучше всего действуют простые слова. Они и подействовали: канадцы уверены, что именно эта речь переломила ход суперсерии-1972 между сборными Канады и СССР.
. Наша встреча состоялась в Тампе, на домашнем матче «Тампа-Бэй Лайтнинг». Эспозито подрабатывает комментатором на играх основанной им команды, и надо полагать, что местным радиослушателям скучать не приходится. На интервью Фил согласился с удовольствием, пожалев лишь о том, что времени у нас будет всего ничего — два перерыва между периодами.
— В Канаде до сих пор вспоминают ваше интервью после четвертого, проигранного матча серии-1972. Вы тогда разразились речью, в которой заклеймили канадских болельщиков. Это был эмоциональный всплеск или заранее рассчитанный психологический ход?
— Знаете, сам я эту речь впервые посмотрел на пленке только в 1982-м! А до этого в течение десяти лет не мог точно припомнить, что же именно такого сказал, что так взбесило всю страну Это ведь были чистые эмоции, ничего продуманного. Все, что чувствовал тогда, вылетело изо рта, не проходя через мозги. А мне было наплевать. Мне и сейчас наплевать, что думают о сказанном мной. Я ведь и сейчас такой: если что думаю — так и скажу.
— А что вы думали тогда о канадской публике?
— Мне была непонятна ее реакция. Мы готовились к серии с Россией десять дней. Десять, черт побери, дней! И, можете мне поверить, не лезли из кожи вон. Предсезонка же. Дурачились, пьянствовали, ходили по девкам.
Никогда не забуду первую игру в монреальском «Форуме». Жарища, кондиционеров нет, температура воздуха, наверное, около 95 градусов (по Фаренгейту что равно примерно 35 градусам по Цельсию. — Прим. С.М.). Мы подыхали после первого периода. Я, по-моему в тот день потерял 12 фунтов веса (около 5,5 кг). Мы, находясь, по существу, еще в отпуске, попали на совершенно неизвестного нам и прекрасно подготовленного соперника. А канадская публика почему-то решила, что мы не старались, что нам наплевать.
— Говорят, что именно эта речь стала переломным моментом серии. Что после вашего призыва команда смогла наконец правильно настроиться и ощутить важность происходящего.
— Лично я так не считал. Мы все и так понимали, что проигрываем исключительно из-за отсутствия командной игры и нормальной подготовки. Только в промежутке между канадской и советской частями серии мы смогли хоть как-то сыграться. В Швецию тогда поехали — тренироваться на большом льду. Вот в Швеции и стали командой. Настоящей командой, не то что в первых матчах. Я даже удивляюсь, что проиграли первую игру в Москве, но это было потому, что мы удалялись тогда слишком часто. А они, русские, большинство разыгрывали потрясающе.
— Ваши баталии на пятачке с Рагулиным запомнились многим советским болельщикам.
— По сравнению с сегодняшними игроками я не так уж и близко к воротам играл. Все говорят, мол, Эспозито часто пасся у ворот. Ну да, конечно, но только где-то вровень с точками вбрасывания, футах в десяти (около трех метров) от вратаря. А там уж от защитника зависит: если есть силенки, то попробуй меня убрать, а если нет — кто же тебе виноват. Кстати, Рагулин цеплять был большой мастер. А Петров еще больший. И Шадрин. Я против него много играл, потому что меня часто выпускали через смену. Только и делал, что его клюшку с себя стряхивал.
— Такое пристальное внимание было именно к вам?
— Скорее особенно ко мне. Если бы я однажды утром проснулся в отеле и увидел, что Петров и Шадрин сидят у моей постели с клюшками наперевес, то ничуть не удивился бы.
— Неужели из игры советской команды вы запомнили только зацепы-захваты? Понравились ли соперники хоть чем-нибудь?
— Конечно же, понравились. Они были в великолепной форме. Их физическая подготовка меня действительно впечатлила. Кроме того, они мне просто пришлись по душе. Хорошие ребята, все до единого. В этой команде, за исключением Михайлова, не было ни одного человека, который мне не нравился лично, которого я не уважал.
— В хоккее не пинают, а он это делал постоянно. За это я его никогда не прощу.
Перевод интервью фила эспозито 1972
«ИЗ СБОРНОЙ СССР-72 УВАЖАЮ ВСЕХ, КРОМЕ МИХАЙЛОВА»
Собственный корреспондент «СЭ» в Северной Америке взял интервью у одного из величайших хоккеистов всех времен.
Когда и кем была произнесена самая знаменитая речь в истории России? Прямо так сразу и не ответишь, не правда ли? Мнения наверняка разойдутся, хотя, скорее всего, получится, что дело было на каком-нибудь броневике. Канадцам на этот вопрос ответить куда проще.
Самая знаменитая речь в истории Канады была произнесена в 1972 году в Ванкувере — на льду даже более того — на коньках: оратор, истекая потом и держа в руках клюшку объявил о своей любви к родине и презрении к своим соотечественникам.
«Я хочу сказать народу Канады, — почти прокричал Фил Эспозито в микрофон телерепортера, — что мы стараемся изо всех сил. Мы играем только потому что любим свою страну. И мы все вами разочарованы. Я не могу поверить в то, что нас освистывают. Если русские будут относиться к своим игрокам так же, как вы к нам, я вернусь из Москвы и персонально перед вами извинюсь. Но вряд ли это случится».
Не ахти какое красноречие, но, как известно, на массы лучше всего действуют простые слова. Они и подействовали: канадцы уверены, что именно эта речь переломила ход суперсерии-1972 между сборными Канады и СССР.
. Наша встреча состоялась в Тампе, на домашнем матче «Тампа-Бэй Лайтнинг». Эспозито подрабатывает комментатором на играх основанной им команды, и надо полагать, что местным радиослушателям скучать не приходится. На интервью Фил согласился с удовольствием, пожалев лишь о том, что времени у нас будет всего ничего — два перерыва между периодами.
—В Канаде до сих пор вспоминают ваше интервью после четвертого, проигранного матча серии-1972. Вы тогда разразились речью, в которой заклеймили канадских болельщиков. Это был эмоциональный всплеск или заранее рассчитанный психологический ход?
— Знаете, сам я эту речь впервые посмотрел на пленке только в 1982-м! А до этого в течение десяти лет не мог точно припомнить, что же именно такого сказал, что так взбесило всю страну Это ведь были чистые эмоции, ничего продуманного. Все, что чувствовал тогда, вылетело изо рта, не проходя через мозги. А мне было наплевать. Мне и сейчас наплевать, что думают о сказанном мной. Я ведь и сейчас такой: если что думаю — так и скажу.
—А что вы думали тогда о канадской публике?
— Мне была непонятна ее реакция. Мы готовились к серии с Россией десять дней. Десять, черт побери, дней! И, можете мне поверить, не лезли из кожи вон. Предсезонка же. Дурачились, пьянствовали, ходили по девкам.
Никогда не забуду первую игру в монреальском «Форуме». Жарища, кондиционеров нет, температура воздуха, наверное, около 95 градусов (по Фаренгейту что равно примерно 35 градусам по Цельсию. — Прим. С.М.). Мы подыхали после первого периода. Я, по-моему в тот день потерял 12 фунтов веса (около 5,5 кг). Мы, находясь, по существу, еще в отпуске, попали на совершенно неизвестного нам и прекрасно подготовленного соперника. А канадская публика почему-то решила, что мы не старались, что нам наплевать.
—Говорят, что именно эта речь стала переломным моментом серии. Что после вашего призыва команда смогла наконец правильно настроиться и ощутить важность происходящего.
— Лично я так не считал. Мы все и так понимали, что проигрываем исключительно из-за отсутствия командной игры и нормальной подготовки. Только в промежутке между канадской и советской частями серии мы смогли хоть как-то сыграться. В Швецию тогда поехали — тренироваться на большом льду. Вот в Швеции и стали командой. Настоящей командой, не то что в первых матчах. Я даже удивляюсь, что проиграли первую игру в Москве, но это было потому, что мы удалялись тогда слишком часто. А они, русские, большинство разыгрывали потрясающе.
—Ваши баталии на пятачке с Рагулиным запомнились многим советским болельщикам.
— По сравнению с сегодняшними игроками я не так уж и близко к воротам играл. Все говорят, мол, Эспозито часто пасся у ворот. Ну да, конечно, но только где-то вровень с точками вбрасывания, футах в десяти (около трех метров) от вратаря. А там уж от защитника зависит: если есть силенки, то попробуй меня убрать, а если нет — кто же тебе виноват. Кстати, Рагулин цеплять был большой мастер. А Петров еще больший. И Шадрин. Я против него много играл, потому что меня часто выпускали через смену. Только и делал, что его клюшку с себя стряхивал.
—Такое пристальное внимание было именно к вам?
— Скорее особенно ко мне. Если бы я однажды утром проснулся в отеле и увидел, что Петров и Шадрин сидят у моей постели с клюшками наперевес, то ничуть не удивился бы.
—Неужели из игры советской команды вы запомнили только зацепы-захваты? Понравились ли соперники хоть чем-нибудь?
— Конечно же, понравились. Они были в великолепной форме. Их физическая подготовка меня действительно впечатлила. Кроме того, они мне просто пришлись по душе. Хорошие ребята, все до единого. В этой команде, за исключением Михайлова, не было ни одного человека, который мне не нравился лично, которого я не уважал.
— В хоккее не пинают, а он это делал постоянно. За это я его никогда не прощу.
Полностью интервью Фила Эспозито корреспонденту «СЭ» — в ближайших номерах
«Нас освистали несправедливо». Речь Эспозито, поднявшая Канаду на победу в Суперсерии-1972
После оглушительного поражения в первом матче Суперсерии-1972 дела для сборной Канады складывались совсем не гладко. Второй матч энхаэловцы выиграли, а в третьем вели 3:1, но встреча закончилась ничьей. К четвёртому матчу канадские болельщики негодовали и только ждали момента, чтобы выплеснуть злость на своих любимцев, которые не могут справиться со сборной СССР. Недовольный гул начал разноситься под сводами арены в Ванкувере ещё на предматчевой раскатке – канадскую сборную фанаты освистывали, а советских хоккеистов встречали аплодисментами.
«Мы играем за свою страну, стараемся изо всех сил. Несправедливо, что нас освистывают»
В самой игре команда Гарри Синдена пыталась сопротивляться, но русские дважды реализовали большинство на старте, а затем уже не подпускали к себе соперника. По словам Синдена, это был разгром, хоть счёт и был приличным – 5:3 в пользу сборной СССР. Одним из лучших игроков «кленовых листьях» во всех матчах в Канаде был Фил Эспозито. Он забивал, отдавал, боролся и был не в силах снести новую порцию освистывания после финальной сирены.
Тогда Эспозито остался на льду для интервью и произнёс пламенную речь. «Хочу сказать всем жителям Канады: мы старались, мы выложились на сто процентов, а люди, которые нас освистали… Боже… Все мы раздосадованы, разочарованы и огорчены некоторыми людьми. Мы не можем поверить, что в прессе о нас пишут плохо, что нас освистывают на наших собственных аренах… Если русские так поступят, я приеду и извинюсь перед всеми канадцами. Но я не думаю, что русские будут освистывать свою сборную.
Я крайне разочарован и не могу в это поверить. Некоторые ребята в команде совершенно упали духом. Мы всё понимаем, мы стараемся изо всех сил. Делаем всё, что в наших силах, но давайте не будем отрицать, что у соперника хорошая команда. Но это не значит, что мы не выкладываемся на 150%, потому что мы выкладываемся.
Все мы, все 35 игроков сборной Канады, мы играем, потому что любим свою страну, а не по какой-то другой причине. Можете выкинуть на ветер наши деньги из пенсионного фонда, что угодно можете выкинуть! Мы приехали в сборную, потому что любим Канаду. И хотя мы играем и зарабатываем деньги в США, Канада всё равно остаётся нашим домом. Это несправедливо, что нас освистывают», — сказал Эспозито, обращаясь ко всей стране по национальному телевидению. Было видно, как он переживает.
«Я говорил, а в это время на меня кричали с трибун, обзывались. Орали, что мы должны признать превосходство коммунизма. Тогда я понял, что это война», — вспоминал позже нападающий.
«Были времена, когда было честью играть за Канаду. Сейчас мне стыдно быть канадцем»
Все в канадской команде были солидарны с ассистентом капитана. «Что, чёрт побери, они думают о нас? Мы вообще-то не в отпуске. Мы играем для них, а они ни черта не понимают, что происходит», — возмущался форвард Стэн Микита.
«Возможно, я бы не стал говорить такое завтра, когда всё немного уляжется, но прямо сейчас мне стыдно быть канадцем. Ты проводишь одну плохую смену, и болельщики тут же обрушивают на тебя недовольный гул. Мы играем за свою страну, и вот какую поддержку мы получаем. Нервы взвинчены, и после такого ты едва можешь удержать шайбу. Были времена, когда для ребят было честью играть за свою страну. Теперь это стыдно. Не только сегодня и не только здесь. То же самое было в Монреале, в Торонто, в Виннипеге. Я рад, что следующие четыре матча пройдут в России. Наверное, там нас будут радушнее встречать», — сокрушался Билл Голдсуорси.
«Вся нация набросилась на нас, атаковала с первого же матча. В Виннипеге нас распяли в прессе и на радио. Но сегодня в Ванкувере было хуже всего. Фанаты даже приветствовали русских лучше, чем нас. Канадцы должны были сплотиться, а что происходит вместо этого? Мы разрываем друг друга на части», — сокрушался нападающий Пит Маховлич.
«Если в следующем году снова будет Суперсерия, я не поеду в сборную. Я слишком многим пожертвовал, чтобы сыграть за команду, а меня ещё и освистывают. Игроки не чувствуют ни капли поддержки. У меня жена родила после первого матча. С ней и ребёнком всё хорошо, но я не собираюсь жертвовать чем-то подобным снова. В жизни есть вещи поважнее. Что мне до русских, лично мой хлеб они не отбирают», — злился защитник Брэд Парк.
«Меня спросили: «Что ты думаешь о том, что именно твоя речь – лучшая в истории Канады?»
Речь Эспозито вдохновила Канаду. Они выиграли три из оставшихся четырёх матчей и одержали победу в серии буквально на флажке, Пол Хендерсон с передачи Эспозито забил решающих гол за 31 секунду до сирены. О том же, какое влияние речь Фила оказала на всю страну, он осознал только спустя несколько лет. Его слова затронули сердца всех, кто их слышал, и вернули надежду. В Канаде до сих пор считают, что именно его слова перевернули ход Суперсерии, а некоторые называют эту речь одним из переломных моментов в истории страны.
«Тогда я был смущён, едва не выругался в прямом эфире. Удивительно, но я сдержался, хотя в тот момент я мог сказать что угодно. Правда в том, что мне было нечего терять. Я играл в США, и в Торонто или Монреале меня бы освистывали независимо от того, проиграли бы мы серию или нет. Какое я имел право так говорить? Уже позже я понял, что лучший способ донести свою точку зрения – говорит как на духу. К сожалению, именно поэтому политики – жалкие неудачники.
Недавно мне позвонил приятель и спросил: «Британцы считают величайшей речью в своей истории обращение Черчилля к палате общин во Вторую мировую. В Америке – Геттисбергскую речь Линкольна. Что ты думаешь о том, что лучшая речь в истории Канады – твоя?» — вспоминал Эспозито.