Перевод в XVII и XVIII веках
Классицистический перевод.
Формирование светского художественного текста, которое началось в эпоху Возрождения, завершается его четкой фиксацией в жанрах в эпоху классицизма. Начиная с конца XVII в. в европейских литературах определяются принципы перевода, согласно которым текст должен отвечать нормам эстетики Буало, нормам эстетики классицизма. Лучшим переводом признавался перевод, максимально приближенный к некоему художественному идеалу. Это достигалось с помощью определенного набора языковых средств, которые отвечали требованиям «хорошего вкуса».
В предисловии к своему переводу «Дон Кихота» Сервантеса на французский язык Флориан достаточно четко формулирует эти требования: «Рабская верность есть порок. В „Дон Кишоте» встречаются излишки, черты худого вкуса — для чего их не выбросить. Когда переводишь роман и тому подобное, то самый приятный перевод есть, конечно, и самый верный».
Отметим попутно, что XVIII в. осудил «рабский перевод», т. е. пословный принцип, с нравственно-художественных позиций, не анализируя его историческую специфику и теоретико-философские основы. Текст оригинала рассматривался как сырой, несовершенный материал. Проблема переводимости в таком случае снималась сама собой: ведь любой, самый слабый подлинник можно было попытаться приблизить к эстетическому идеалу. При переводе изменения вносились в сюжет, композицию, состав персонажей, т. е. в содержательные аспекты произведения, менялись и средства выражения этого содержания. В результате исчезало всякое авторское и стилистическое своеобразие подлинника. Намеренно устранялось национальное своеобразие, хотя и предшествующие принципы
перевода, как мы помним, его не передавали и не учитывали.
Но если в Средневековье отказ от национальных черт объяснялся стремлением к религиозному единению, то теперь царила идея интернациональной, просветительской миссии литературы. Неудивительно, что при таком подходе к целям перевода, когда эстетическая ценность самого подлинника не принималась в расчет, нередки были переводы с участием языка-посредника, каковым в большинстве случаев оказывался французский. Споры о том, обогатили ли такие переводы европейские национальные литературы, ведутся до сих пор.
В качестве примера можно привести многочисленные классицистические переводы трагедий Шекспира на французский язык. Недопустимы были с точки зрения классицистической эстетики смешение поэзии и прозы в трагедии, комических ситуаций с трагическими, употребление грубой и просторечной лексики, нарушение Шекспиром теории трех единств: времени, места и действия. Все эти «отступления от идеала» устранялись при переводе. А. Ф. Тайтлер, выдающийся теоретик перевода XVIII в., в своем «Опыте о принципах перевода» (1791), требуя точности при передаче авторского стиля, признавал правомерным внесение существенных изменений в подлинник, в частности, его приукрашивание.
Дата добавления: 2015-10-05 ; просмотров: 1829 ; ЗАКАЗАТЬ НАПИСАНИЕ РАБОТЫ
Перевод в эпоху классицизма
18 век привносит особое явление в области перевода — господство в европейских литературах переводов, полностью приспосабливающих подлинники к требованиям эстетики эпохи. Эпоха классицизма закрепила в литературе, прежде всего французской, жанры, с четкими формальными требованиями. В это время доминируют нормы эстетики Буало, которые распространяются и на перевод. Французские переводчики стремились подчинить иноязычные литературы своим канонам, своим правилам «хорошего вкуса», своему пониманию художественного идеала. Переводы предполагали в каждом случае огромную переделку. Пушкин таким образом описывает этот вид перевода, который просуществовал до начала 19 века:
«В переводных книгах, изданных в прошлом столетии, нельзя прочесть ни одного предисловия, где бы не находилась неизбежная фраза: мы думали угодить публике, а с тем вместе оказать услугу и нашему автору, исключив из его книги места, которые могли бы оскорбить образованный вкус французского читателя».
Естественно, что при таком переводе тщательно вытравлялись местные, национально-исторические и индивидуальные особенности подлинника. Лозунг той эпохи: самый приятный перевод есть и самый верный.
Переход к противоположному отношению к переводу, произошедший на рубеже веков, охарактеризован Пушкиным следующим образом:
«Стали подозревать, что г. Летурнер мог ошибочно судить о Шекспире и не совсем благоразумно поступил, переправляя на свой лад Гамлета, Ромео и Лира. От переводчиков стали требовать более верности и менее щекотливости и усердия к публике — пожелали видеть Данте, Шекспира и Сервантеса в их собственном виде, в их народной одежде».
Это новое понимание задач перевода, сложившееся в первой четверти 19 века, было подготовлено литературой подымающейся буржуазии. Большую роль в этом отношении сыграла деятельность немецкого просветителя Гердера, собравшего и обработавшего образцы фольклора целого ряда народов в собрании «Голоса народов в песнях». Подобные тенденции были связаны с подъемом национально-освободительного движения в период войн против Наполеона, отсюда оживление интереса писателей к прошлому своей страны, к литературному творчеству других народов в их национальном своеобразии. Шиллер, переводя «Макбет» стремился показать как местный колорит, так и своеобразие стиля Шекспира; Гете проявлял интерес к народному своеобразию восточной поэзии и находил нужные средства для ее воссоздания на немецком языке.
Однако, это, пожалуй, не является проявлением специфического творческого метода романтиков, который проявляется тогда, когда подлинник становится для них материалом для вольной вариации на некоторые его темы и подвергается переосмыслению, т.е. когда пропорции характерных для него черт нарушаются, и меняется общий тон и колорит. При всем различии в конкретном осуществлении нового переводческого принципа общей чертой являлось стремление передать и показать характерные особенности подлинника, перенести читателя или зрителя в другую страну, другую эпоху, подчеркнуть все своеобразное и необычное, что есть в переводимом произведении.
Повышение требований к переводу обострило вместе с тем осознание его трудностей, опять вызвало к жизни положение, согласно которому полноценный перевод вообще невозможен и составляет неразрешимую задачу. Один из основоположников сравнительного языкознания, знаменитый немецкий лингвист Вильгельм Гумбольт наиболее резко и категорично высказал эту точку зрения в 1796 году:
«Всякий перевод представляется мне безусловно попыткой разрешить невыполнимую задачу. Ибо каждый переводчик неизбежно должен разбиться об один из двух подводных камней, слишком точно придерживаясь либо своего подлинника за счет вкуса и языка собственного народа, либо своеобразия собственного народа за счет подлинника. Нечто среднее между тем и другим не только трудно достижимо, но и просто невозможно».
Август Шлегель уподобляет перевод поединку, в котором неизбежно погибает один из его участников — либо автор подлинника, либо переводчик. Эти утверждения вытекают из идеалистических взглядов Гумбольта и его сторонников, согласно которым языки мира определяют и выражают национальное своеобразие «духа» и мышления, свойственного данному народу, которые несводимы к своеобразию «духа» другого народа. Поскольку в свете идеалистического мировоззрения все, находящееся вне нас, объективно непознаваемо и единственно реальным остается лишь субъективное восприятие, постольку и мир художественных произведений не может быть объективно истолкован и полноценно отображен средствами другого языка. С такой точки зрения перевод — только слабый отблеск подлинника и более или менее произвольное его истолкование. Уже в нашем веке в лингвистике появилось течение, получившее название неогумбольдианства (концепция Сепира-Уорфа, Лео Вайсгербера), в рамках которого возникло и разрабатывается понятие языковой картины мира.
Попытки обосновать противоположную точку зрения предпринимались гораздо реже. Так, Шлейермахер в своем трактате «О различных методах перевода», 1813 год, утверждает:
«Читатель перевода лишь тогда оказывается в равном положении с внимательным читателем произведения в подлиннике, когда он наряду с духом языка получает возможность почувствовать и постепенно воспринять своеобразный дух автора (стиль)».
Те две опасности, которые по Гумбольту подстерегают каждого переводчика, для Гете только два мыслимых пути, два принципа, имеющие равное право на внимание и вовсе не непримиримые друг и другом, а скорее, отвечающие двум тенденциям, возможным во всяком переводе. Гете считает осуществимым их гармоническое сочетание.
В дальнейшем работы по переводу можно условно подразделить на две группы. Одни изображают полноценное воспроизведение подлинника как дело непосильно трудное, но возможное, они подчеркивают относительность возможностей перевода. Новым здесь является, пожалуй, только тезис, выдвинутый Виламовицем — Меллендорфом, согласно которому цель художественного перевода может быть достигнута с помощью выбора таких средств. которые вызывали бы то же впечатление. те же эмоции, какие вызываются оригиналом. Другие с полной категоричностью отрицают самую возможность перевода художественных произведений, особенно эмоционально насыщенных и образных высказываний, но допускается передача только логической стороны суждений.
Во время и после окончания второй мировой войны интерес к проблемам перевода стал постепенно оживляться, но вплоть до середины 1940-х чего-либо нового, по
6.Переводческая деятельность в нашей стране зародилась еще во времена Киевской Руси. В IX веке, по счастливому стечению обстоятельств, почти одновременно появляются письменность, литература и перевод. Но почему же возникает потребность в переводе?
Византийский император направляет двоих монахов – Кирилла и Мефодия – на славянскую территорию, чтобы те обратили жителей в христианство. Но для этого монахи сначала создают алфавит, по настоящее время называемый «кириллицей», и переводят Новый Завет, Псалтырь, а также тексты христианских молитв на староцерковнославянский язык. Следовательно, на тот период была нужда в переводе религиозной литературы.
После крещения Руси в 988 г. важно было познакомить славян с этическими учениями христианства, для этого опять же Кирилл и Мефодий занялись переводом таких текстов, как Притчи, Жития святых, Хроники и пр. Примечательно, что уже в то время появился прототип современной беллетристики – апокрифы, рассказывавшие о невероятных, чудесных происшествиях.
Переводы религиозной литературы характеризовались буквализмом, пословным переводом. Тем не менее, постепенно стали появляться примеры перевода не столь буквального, например «Житие Андрея Юродивого». Причем авторство в то время не указывалось, поэтому выяснить, выполнялись ли конкретные переводы в стране или за ее пределами, не представляется возможным.
В тяжкий для народа период Монгольского ига (1228 – 1480 гг.) переводы не теряют своего значения для развития культуры. Многие ранние работы переводчиков пересматриваются, перерабатываются, а также выполняется перевод других частей Библии.
Помимо религиозных текстов появляются переводы таких материалов, как описание Троянской войны. В основном переводили тогда с греческого, но некоторые переводчики работали с латинским и древнееврейским языками. Именно тогда начинается формирование русского языка на основе старославянского, а также различных говоров, распространенных на территории Руси. Стали возникать контакты с соседними странами, поэтому зарождающийся русский язык использовался для общения с народами других государств. Однако церковную литературу все так же переводят на церковнославянский.
C XVI века перевод перестает быть анонимным, а Москва становится центром как политическим, так и переводческим.
Князь Василий III призвал на Русь ученого переводчика из греческого монастыря. Им стал Максим Грек, занимавшийся переводами не только христианских текстов. К нему были приставлены помощники, поскольку сам он не мог за короткий срок усвоить язык Руси на достаточном уровне. Сначала Максим Грек выполнял перевод текста с греческого на латинский, а затем этот вариант помощники переводили на старославянский. Греческий переводчик был еще писателем и философом, что позволило ему создать первые тексты по переводоведению. Он много рассуждал о процессе перевода и о том, какую работу над оригиналом должен провести переводчик перед началом своей непосредственной обязанности. A именно он писал, что исходный текст должен быть тщательно проанализирован, должны быть выявлены вложенные в текст аллегории и прочие средства, а потому для переводчика весьма важны и филологические познания.
Из XVII века историкам известно большее количество имен переводчиков. В тот период тематики переводов стали более разнообразными: это медицина и анатомия, астрономия и астрология, арифметика, геометрия и даже зоология. Становится ясно, что знания языков для переводческой деятельности недостаточно – необходимы энциклопедические познания. Уже тогда появляются словари (например, латино-греко-славянский). До этого времени переводчику приходилось лишь надеяться на свою память и ориентироваться на прежние переводы. Переводчиков XVII века можно разделить на четыре группы. Во-первых, в ведомостях трудились штатные переводчики – в большинстве своем иностранцы. Во-вторых, это, конечно, переводчики церковной литературы, не теряющей своей востребованности. В-третьих, было много таких, которые занимались переводами время от времени, что называется, по совместительству. А вот члены четвертой группы – это люди, относившиеся к переводу как к искусству. В основном это были приближенные царя, выбиравшие тексты для перевода самостоятельно.
СМ 3. Перевод в Европе XIV-XIX вв
Постепенно стремление торговать и налаживать отношения с другими странами привели к тому, что люди начали изучать другие языки и осуществлять все необходимые для их деятельности переводы.
И вХII—ХIII веках в эпоху Возрождения (Ренессанса)отношение к языкам и переводу постепенно начинает меняться. Открываются первые университеты – очаги светского знания: в Болонье (1119), в Париже (1150), в Оксфорде (1167) другие. Появляется светское искусство и светская наука. Латынь становится все более популярна. Латынь — не только язык богослужений, теперь на ней строится наука. Она приближается по статусу к прочим европейским языкам.
В XII — XIII вв. во Франции осуществлялись переводы на французский язык античных текстов, произведений философского и прикладного характера.
С ХIII века увеличивается доля светских текстов (народные эпосы, рыцарские романы). Все популярнее становятся переводы итальянских произведений Данте, Петрарка, Боккаччо — на все европейские языки.
К XIV в. начали появляться переводы на французский произведений Петрарки и Боккаччо. Переводчик Николая Оресма не только переводил с латинского сочинения Аристотеля, но также снабжал свои переводы на французский язык комментариями, что способствовало развитию научно-технической терминологии. Король Франции Карл V Мудрый поощрял развитие переводческой деятельности, многие переводы на французский были выполнены по его личному поручению.
В конце 14-первой половине 15 века — Венская школа переводов. Переводы характеризовались двумя типами переводов:
1. Переводы, ориентирующиеся на латинский оригинал и отражавшие особенности латинского подлинника;
2. Переводы — адаптационные и описательные.
Период с ХV по ХVI века — тяготение к переводу, точно передающему подлинник по смыслу и соблюдающего нормы родного языка. Переводчики: Германия — Генрих Штейнхефель — «Эзопа и Боккаччо» (15в.), Франция — Иохим дю Белле — «Овидия», Этьен Доле — «Платона».
В 1540 Этьен Доле выпустил целый трактат на тему «О способе хорошо переводить с одного языка на другой».
Принципы перевода Доле:
— переводчик должен полностью понимать смысл и предмет оригинала, идею и автора,
— полностью владеть ИЯ и ПЯ,
— не цепляться за слова (особенно в устном переводе),
— не следует употреблять много латинизмов (особенно во французском), а переводить на понятный, разговорный язык,
— следует писать красивым, элегантным, легким, а главное понятным стилем.
Расцветает традиция культурной адаптации. Альбрехт фон Эйб (1420-1475) (15в.) переводит по смыслу с учетом норм ПЯ и получателя (адаптация). При переводе Плавта — меняет антураж действия и имена действующих лиц на немецкие.
Происходят вольные изменения в объеме текста ИЯ. Цель — популяризация оригинала в содержательном и стилистическом отношениях для широкого круга читателей, не владевших латынью.
В ХV-ХVI веках церковь ужесточает требования по дословному переводу и запрещает перевод Библии на родной язык населения, понятный каждому.
Реформация.
Новый расцвет переводческой деятельности в Европе. Новое качество переводческой мысли. Увеличивается перевод светской, дипломатической, деловой литературы. Появляется понимание, что буквальный перевод священных книг не является оптимальным, надо передавать смысл. Начинает расти национальное самосознание, формируются национальные языки. Методы перевода: пересказ, адаптация, переложение, переложение и переработка. Возникает необходимость в переводе Библии на народные языки, в то время как католическая церковь признает только текст Вульгаты в качестве единственно правильного священного текста.
Настоящий перелом в истории перевода наступает только тогда, когда ревизии подвергается главныйтекст вжизни людей того времени – Библия. Этот перелом связан в первую очередь с именем Мартина Лютера. М. Лютер(1483-1546), теолог, критиковал католическую церковь за платное отпущение грехов. За обнародование тезисов в Виттенберге был отлучен от церкви. Лютером был переведен Новый завет с латинского на немецкий. С 1521 по 1534 гг. он вместе с Меланхтономи др. учеными работал над переводом всей Библии. Проводил опросы специалистов, если возникали проблемы с переводом в определенной тематике (охота, лес и др.). Это был первый перевод с языка оригинала (греческий и еврейский) при использовании латинской Вульгата на национальный язык. Свое переводческое кредо Лютер изложил в 2 произведениях: в «Послании о переводе», и в «Суммариях о псалмах и причинах перевода» (1530) Перевод Лютера на немецкий был удачным. Его кредо (принцип): — антибуквализм — соблюдение норм переводимого языка (в различных формах проявления), «пойми суть явления, а слова последуют сами». Принцип перевода — полное самостоятельное понимание текста Библии.
Язык Лютера был прост, ясен, стилистически богат, ярок. Его перевод Библии используется до сих пор в протестантском богослужении.
1611 год появляется Библия короля Якова I на английском языке.
Ученик и верный последователь Мартина Лютера, Вильям Тиндейл(Тиндла) (Англия, 16в.) — Был приговорен к смерти и сожжен на костре как еретик за свои переводы на английский язык Пятикнижия Ветхого Завета. Владел 8 языками, был теологом. Принципы те же что и у Лютера (переводить на простой и понятный язык).
Расширяется диапазон перевода нехудожественных текстов в связи с развитием светского знания – по астрономии, врачебному делу, алхимии, географии. Принцип полной передачи содержания средствами родного, понятного всем языка.
Классицистический перевод.
С возникновением книгопечатания возникла большая необходимость в услугах людей, владеющих иностранными языками, что ведет к дальнейшему взаимообмену между языками и их обогащению, развитию и расширению терминологии европейских языков.
Франция явилась родиной эпохи классицизма (ХVII в.), именно в эту эпоху переводы на французский язык расцветают, появляется особый вид перевода – классицистический перевод – и более профессиональные французские переводчики.
Бурно развивается во Франции лексикография. Появляются двуязычные и многоязычные словари.
1680 год, Англия, Джон Драйдн: переводчик должен быть поэтом, понимать особенности автора, владеть языками, сообразовывать свой талант с талантом автора, не превосходить его; сохранить смысл оригинала; «заставить автора говорить так, как говорит современный англичанин». Представители: Иоганн Кристоф Готшед (1700-1766) и Иоганн Якоб Брейтингер (1701-1776). Общее — рационалистический подход к языку и переводимости. Различие заключается в понимании стратегии переводас точки зрения использования или адаптирования языковых, стилистических и формальных моментов оригинала в переводе,что влекло нарушения норм ПЯ. И. Готшед называл хорошим перевод,отвечающий нормам нормативной политики Просвещения. Задача перевода- улучшение оригинала и его онемечивание. Брейтингер полагал, что переводчик должен руководство- ваться жестким законом точной передачи мысли и формы оригинала. Последователи Брейтингера — Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803) и Иоганн Генрих Фосс (1751-1826), который перевел Гомера (1793) и ввел в немецкий язык языковые и стилистические черты языка Гомера.
XVII и XVIII вв. значительно подвинули вперед теоретическое изучение проблемы перевода: кпереводам классических писателей все чаще присоединялись переводы с новых языков. XVIII в. например, дает уже целый ряд серьезных теоретических исследований о принципах перевода. Например, работа Хоттингера «Нечто о новейшей фабрикации переводовиз греков и римлян», или замечательная для своего времени речь Тайтлера «Принципы перевода», читанная в Эдинбургской академии в 1791 и послужившая предметом долгих дискуссий не только в Англии, но и в Германии.
Однако, в известном смысле, техника переводав эту эпоху стояла на более низкой ступени. Французский классицизм полностью усвоил римскую систему вольной передачи иностранного текста; господствующая аристократическая установка французской литературы при обострении классовой борьбы в свою очередь обусловливала приспособление иностранного текста к идеологическим целям. Так, например, Шекспира перерабатывают и исправляют на свой лад. Следующее признание Дидро служит характерным показателем того, как понимались тогда задачи переводчика: «Мне теперь остается только сказать, как я отнесся к книге Шефтсбюри: я прочел ее раз и другой, проникся ее духом, потом закрыл книгу и приступил кпереводу».
С XVIII века все более популярными становятся переводы нехудожественных текстов в связи с развитием светской науки. Развитие переводческой деятельности сделали доступными для всего человечества гениальные творения Гомера и Шекспира, Данте и Гете, Толстого и Достоевского.