Вечернее размышление о божием величестве при случае великого северного сияния
ВЕЧЕРНЕЕ РАЗМЫШЛЕНИЕ О БОЖИЕМ ВЕЛИЧЕСТВЕ ПРИ СЛУЧАЕ ВЕЛИКОГО СЕВЕРНОГО СИЯНИЯ
Лице свое скрывает день;
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы чорна тень;
Лучи от нас склонились прочь;
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкой прах,
В свирепом как перо огне,
Так я, в сей бездне углублен,
Теряюсь, мысльми утомлен!
Уста премудрых нам гласят:
Там разных множество светов;
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков:
Для общей славы божества
Там равна сила естества.
Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!
О вы, которых быстрый зрак
Пронзает в книгу вечных прав,
Которым малый вещи знак
Являет естества устав,
Вам путь известен всех планет;
Скажите, что нас так мятет?
Что зыблет ясный ночью луч?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния без грозных туч
Стремится от земли в зенит?
Как может быть, чтоб мерзлый пар
Среди зимы рождал пожар?
Там спорит жирна мгла с водой;
Иль солнечны лучи блестят,
Склонясь сквозь воздух к нам густой;
Иль тучных гор верьхи горят;
Иль в море дуть престал зефир,
И гладки волны бьют в эфир.
Сомнений полон ваш ответ
О том, что окрест ближних мест.
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Скажите ж, коль велик творец?
Примечания
Печатается по тексту Соч. 1757 (стр. 34—36) с указанием в сносках вариантов по Рит. рук. 1747, Рит. корр., Рит. 1748, Рук. 1751 и Рит. 1765.
Местонахождение начальной рукописи 1743 г. неизвестно.
Впервые напечатано — Рит. 1748, стр. 252—254.
Датируется 1743 г. по свидетельству самого Ломоносова, который писал в 1753 г., что его «ода о северном сиянии» «сочинена 1743 года» (т. III наст. изд., стр. 123).
Вопрос о природе северных сияний привлекал внимание Ломоносова в течение всей его жизни — с отроческих лет до самой смерти. «Родившись и жив до возраста в таких местах, где северные сияния часто случаются», он еще мальчиком наблюдал их и у себя на родине, и во время дальних морских и океанских плаваний с отцом на огромном пространстве с 64 до 70º северной широты. После возвращения из-за границы в Петербург, рассказывает Ломоносов, «особливо ж когда громовая электрическая сила открылась, несравненно большее внимание и особливое старание употреблено мною к наблюдениям сих явлений. С 1743 года редко пропущено мною северное сияние, мною виденное, без записки при прочих воздушных переменах» (там же, стр. 485—486 и 123). Таким образом, появление публикуемой оды совпало с самым началом регулярных научных наблюдений Ломоносова в данной области, когда своей точки зрения на природу северных сияний у него еще не сложилось и когда он, по его выражению, терялся, «мысльми утомлен», а в чужих гипотезах не находил удовлетворительных ответов на занимавшие его вопросы («сомнений полон ваш ответ»). Все это с замечательной, можно сказать, протокольной отчетливостью отражено в оде.
Написанная, вероятно, под арестом, ода оставалась ненапечатанной более четырех лет, до конца 1747 г., когда Ломоносов опубликовал ее в составе своей «Риторики». С этого года наблюдения над северными сияниями, не прекращавшиеся после сочинения оды (там же, стр. 123, XVIII), стали производиться Ломоносовым, как он сообщает, более обстоятельно, причем с этого же времени он начал «оные срисовывать» (там же, стр. 486). Из разбросанных в разных местах сообщений Ломоносова нам известно, что он наблюдал северные сияния и в 1745, и в 1748, и в 1750, и в 1753, и в 1762—1763 гг. (там же, стр. 87, 123, 125, 477—479; т. VI наст. изд., стр. 460—462). В 1753 г. им была высказана и обнародована своя собственная, подробно мотивированная гипотеза об электрической природе северных сияний (т. III наст. изд., стр. 81—91, 121—123, 147—149), предвосхитившая результаты экспериментальных исследований, произведенных в нашем столетии (там же, стр. 519). И, наконец, уже в последние годы жизни (1763—1764 гг.) Ломоносов приступил к писанию большого, трехтомного труда под заглавием «Испытание причины северного сияния и подобных явлений», который он намеревался проиллюстрировать коллекцией своих зарисовок. Смерть не дала Ломоносову довести это предприятие до конца (там же, стр. 481—486, 583—587).
Не удивительно, что при таком стойком внимании к вопросу о северных сияниях Ломоносов особенно дорожил своей посвященной им одой. Она была в его глазах не только поэтическим произведением, но и своего рода научной заявкой, на которую десять лет спустя после сочинения оды Ломоносов ссылался, отстаивая свой приоритет: «Ода моя о северном сиянии, — писал он в 1753 г., — которая сочинена 1743 года, а в 1747-м году в Риторике напечатана, содержит мое давнейшее мнение, что северное сияние движением эфира произведено быть может» (там же, стр. 123). Это заявление было сделано в связи с тем, что сходная с ломоносовской гипотеза Франклина была опубликована в 1751 г. (там же, стр. 524, прим. 1).
Ломоносов напечатал «Вечернее размышление» не только в «Риторике», но и в обоих собраниях своих сочинений (июль 1751 г. и сентябрь 1758 г.), причем не переставал отделывать его текст. Эта отделка (см. текстологические сноски) имела задачей воспроизвести ход научной мысли с предельной ясностью, простотой и точностью. Цель была достигнута: лапидарные четырехстопные ямбы с одними мужскими рифмами как нельзя лучше передают пафос поэта и естествоиспытателя.
Современники Ломоносова ставили «Вечернее размышление» выше «Утреннего» (Ode sur la mort de Monsieur Lomoriosof de l’Académie des Sciences de St. Pétersbourg. Paris [Ода на смерть господина Ломоносова, члена С. -Петербургской Академии наук. Париж], 1765, стр. 13). В более поздние времена оно было справедливо признано «самым блестящим его стихотворением» (Пекарский, стр. 346).
Полезно сравнить его с прекрасным по-своему прозаическим описанием северного сияния, которое Ломоносов ввел в одну из своих научных работ (т. III наст. изд., стр. 87—89, со слов «Над мрачной хлябию белая дуга сияла. »).
Там разных множество светов. Мысль о множестве населенных миров Ломоносов отстаивал и пытался обосновать научными доводами также в своем сочинении «Явление Венеры на Солнце» (Спб., 1761).
С полночных стран встает заря! Наблюдения над северными сияниями, хорошо известными ему с юности, Ломоносов вел и в Петербурге. Для подготовлявшейся им книги «Испытание причины северного сияния» были исполнены гравюры, сделанные с его собственных зарисовок во время наблюдений (ПСС. Т. 3. Приложение).
Как может быть, чтоб мерзлый пар Среди зимы рождал пожар? Христиан Вольф полагал, что причину северных сияний надо искать в образующихся в недрах земли «тонких испарениях», в том числе селитряных и сернистых, возгорающихся в небе. Эта теория и вызвала вопрос Ломоносова.
Иль тучных гор верьхи горят и т. д. После необычайного по распространению северного сияния 17 марта 1716 г. группа бреславльских ученых-натуралистов выступила с гипотезой, что северные сияния не что иное, как отражение огней исландского вулкана Геклы в морских северных льдах при их передвижении.
И гладки волны бьют в эфир. Эти слова отражают теорию самого Ломоносова, указывавшего на электрическую природу северных сияний.
Михаил Ломоносов — Вечернее размышление: Стих
Вечернее размышление о Божием Величестве при случае великого северного сияния.
Лице свое скрывает день,
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы черна тень,
Лучи от нас склонились прочь.
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкий прах,
В свирепом как перо огне,
Так я, в сей бездне углублен,
Теряюсь, мысльми утомлен!
Уста премудрых нам гласят:
«Там разных множество светов,
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков;
Для общей славы божества
Там равна сила естества».
Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!
О вы, которых быстрый зрак
Пронзает в книгу вечных прав,
Которым малый вещи знак
Являет естества устав,
Вам путь известен всех планет;
Скажите, что нас так мятет?
Что зыблет ясный ночью луч?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния без грозных туч
Стремится от земли в зенит?
Как может быть, чтоб мерзлый пар
Среди зимы рождал пожар?
Там спорит жирна мгла с водой;
Иль солнечны лучи блестят,
Склонясь сквозь воздух к нам густой;
Иль тучных гор верьхи горят;
Иль в море дуть престал зефир,
И гладки волны бьют в ефир.
Сомнений полон ваш ответ
О том, что окрест ближних мест.
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Скажите ж, коль велик Творец?
Анализ стихотворения «Вечернее размышление о Божием Величестве» Ломоносова
Произведение «Вечернее размышление» Михаила Васильевича Ломоносова было создано в период, когда автор находился под стражей из-за щекотливой конфликтной ситуации с иностранным профессором.
Стихотворение написано в 1743 году. Его автору исполнилось 32 года, жажду к получению знаний он удовлетворяет в двух гимназиях и стольких же университетах (один из которых заграничный). Углубленно занимается физикой, химией, спустя пару лет станет профессором химии. Женат, отец маленькой дочери. По жанру – ода, по размеру – ямб с перекрестной и смежной рифмовкой, 8 строф. Поэт размышляет о Божием величии, наблюдая северное сияние. Само явление видел он много раз, еще на малой родине. В ткань стихотворения вплетены самые передовые на тот момент теории о возникновении северного сияния (в предпоследней строфе – его собственная гипотеза об электрической природе явления: волны бьют в эфир). Лексика возвышенная. Лирический герой – сам автор, призывающий в свидетели читателя.
Олицетворения: день скрывает лице, тучных гор, пар рождал пожар. Эпитеты: мрачна ночь, тонкий пламень, полночных стран (это еще и метонимия), жирна мгла, быстрый зрак. Афористическими строками этой оды стали слова о бездне, полной звезд. Вся вторая строфа – череда сравнений. «Уста премудрых»: имеются в виду ученые. Далее перечисляются основные гипотезы: о множестве населенных планет (это его собственная), версии Х. Вольфа и натуралистов из города Бреславля. Начиная с 4 строфы, строки пестрят вопросительными знаками. Пытливый ум поэта ищет объяснения. В финальной строфе он заключает: сомнений полон ваш ответ. Своеобразная полемика с учеными разных стран. Он даже почти задиристо задает им вопросы, на которые, пожалуй, и до сих пор наука не ответила: коль пространен свет? Несведом (неведом) тварей вам конец? И завершает выводом: кто ж знает! Он вопрошает, кажется, и представителей иных миров, и саму природу. Величие Бога беспредельно и не поддается оценке. Перед человеком стоит неизмеримость бездны познания. Инверсия: зыблет луч, взошла тень, открылась бездна. Зефир – ветер, эфир – распространенная в XVIII веке теория о разлитом в пространстве эфире, являющемся обменной средой для всего существующего.
Свое «Вечернее размышление» М. Ломоносов многократно переделывал, чтобы оно соответствовало самым актуальным открытиям науки в области физических явлений.
Михаил Ломоносов Вечернее размышление о Божием вел
„ВЕЧЕРНЕЕ РАЗМЫШЛЕНИЕ О БОЖИЕМ ВЕЛИЧЕСТВЕ ПРИ СЛУЧАЕ ВЕЛИКАГО СЕВЕРНАГО СИЯНИЯ”
Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765 г.)
Перевод с русского языка на болгарский язык: Красимир Георгиев
ВЕЧЕРНО РАЗМИШЛЕНИЕ ЗА БОЖИЕТО ВЕЛИЧИЕ ПРИ ВЕЛИКОТО СЕВЕРНО СИЯНИЕ
1.
Лицето свое скри денят,
нощта поляните покри,
лъчите бързо ще заспят
зад мрачна сянка вдън гори.
Откри се бездна, там горят
звезди безчет, без дъно свят.
2.
Като фин пясък сред вълни,
като искра във вечен лед,
като прашец сред вихър див,
като перо във взрив свиреп,
тъй аз, в таз бездна потопен,
от мисли чезна изморен.
3.
Премъдри словеса гласят:
„Там има много светове,
безброй слънца сред тях горят,
народи раснат с векове;
расте божествено дърво
в това всесилно естество.”
4.
Но как, природо, с тоз закон?
В нощта зараждат се зори!
Къде е слънчевият трон?
В морето ледник как гори?
В нас хладни пламъци пламтят!
След черна нощ дойде денят!
5.
О, вий, които с поглед благ
четете битието днес,
в нещата само дребен знак
е естеството; ваша чест,
щом знайте пътя на планети,
какво ни мачка нас, кажете!
6.
Как нощем чезне лъч сломен?
С какво лих пламък твърд грози?
Как мълнията в ясен ден
зенит над нас ще порази?
Как в ледения пуст кошмар
расте сред зимата пожар?
7.
Водата спори с пушек гъст;
лъчите слънчеви блестят
към нас, с поклон превили кръст;
зелени планини горят;
зефирът морски после спира,
вълнички там ломят ефира.
8.
Съмнения сред нас блестят
за достижими висоти.
Обширен ли е този свят?
Звездата колко ще блести?
Зове ни краят многолик!
Творецът колко е велик?
Ударения
ВЕЧЕРНО РАЗМИШЛЕНИЕ ЗА БОЖИЕТО ВЕЛИЧИЕ ПРИ ВЕЛИКОТО СЕВЕРНО СИЯНИЕ
ЛицЕто свОе скрИ денЯт,
ношттА полЯните покрИ,
лъчИте бЪрзо ште заспЯт
зад мрАчна сЯнка вдЪн горИ.
ОткрИ се бЕздна, тАм горЯт
звездИ безчЕт, без дЪно свЯт.
КатО фин пЯсък сред вълнИ,
катО искрА във вЕчен лЕд,
катО прашЕц сред вИхър дИв,
катО перО във взрИв свирЕп,
тъй Аз, в таз бЕздна потопЕн,
от мИсли чЕзна изморЕн.
ПремЪдри словесА гласЯт:
„Там Има мнОго световЕ,
безбрОй слънцА сред тЯх горЯт,
нарОди рАснат с вековЕ;
растЕ божЕствено дървО
в товА всесИлно естествО.”
Но кАк, прирОдо, с тОз закОн?
В ношттА зарАждат се зорИ!
КъдЕ е слЪнчевият трОн?
В морЕто лЕдник кАк горИ?
В нас хлАдни плАмъци пламтЯт!
След чЕрна нОшт дойдЕ денЯт!
О, вИй, коИто с пОглед блАг
четЕте битиЕто днЕс,
в нештАта сАмо дрЕбен знАк
е естествОто; вАша чЕст,
штом знАйте пЪтя на планЕти,
каквО ни мАчка нАс, кажЕте!
Как нОштем чЕзне лЪч сломЕн?
С каквО лих плАмък твЪрд грозИ?
Как мЪлнията в Ясен дЕн
зенИт над нАс ште поразИ?
Как в лЕдения пУст кошмАр
растЕ сред зИмата пожАр?
ВодАта спОри с пУшек гЪст;
лъчИте слЪнчеви блестЯт
към нАс, с поклОн превИли крЪст;
зелЕни планинИ горЯт;
зефИрът мОрски пОсле спИра,
вълнИчки тАм ломЯт ефИра.
СъмнЕния сред нАс блестЯт
за достижИми висотИ.
ОбшИрен ли е тОзи свЯт?
ЗвездАта кОлко ште блестИ?
ЗовЕ ни крАят многолИк!
ТворЕцът кОлко е велИк?
Превод от руски език на български език: Красимир Георгиев
Михаил Ломоносов
ВЕЧЕРНЕЕ РАЗМЫШЛЕНИЕ О БОЖИЕМ ВЕЛИЧЕСТВЕ ПРИ СЛУЧАЕ ВЕЛИКАГО СЕВЕРНАГО СИЯНИЯ
1.
Лице свое скрывает день,
Поля покрыла мрачна ночь,
Взошла на горы чорна тень,
Лучи от нас склонились прочь.
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
2.
Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкой прах,
В свирепом, как перо, огне,
Так я, в сей бездне углублен,
Теряюсь, мысльми утомлен!
3.
Уста премудрых нам гласят:
„Там разных множество светов,
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков;
Для общей славы божества
Там равна сила естества.”
4.
Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!
5.
О вы, которых быстрый зрак
Пронзает в книгу вечных прав,
Которым малый вещи знак
Являет естества устав,
Вам путь известен всех планет;
Скажите, что нас так мятет?
6.
Что зыблет ясный ночью лучь?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния без грозных тучь
Стремится от земли в зенит?
Как может быть, чтоб мерзлый пар
Среди зимы рождал пожар?
7.
Там спорит жирна мгла с водой;
Иль солнечны лучи блестят,
Склонясь сквозь воздух к нам густой;
Иль тучных гор верьхи горят;
Иль в море дуть престал зефир,
И гладки волны бьют в ефир.
8.
Сомнений полон наш ответ
О том, что окрест ближних мест.
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Скажите ж, коль велик Творец?
—————
Руският поет, художник, преводач, естествоизпитател и учен енциклопедист Михаил Ломоносов (Михаил Васильевич Ломоносов) е роден на 8/19 ноември 1711 г. в с. Мишанинска (сега с. Ломоносово), Архангелогородска губерния. Той е основоположник на съвременния руски литературен език, един от основоположниците на силаботоническото стихосложение. Завършва поетика, риторика и философия в Славяно-гръко-латинската академия в Москва (1734 г.), философия, математика и физика в Киево-Могилянската академия (1735 г.), древни и нови езици и словесност в Санктпетербургския държавен университет (1736 г.) и механика и теоретична химия в Марбургския университет в Германия (1739 г.), специализира ботаника, естествена история и минералогия (1741 г.). Сфери на научната му дейност: химия, физика, филология, естествознание, минералогия, история, металургия, оптика, астрономия, геология, генеалогия. Владее немски, френски и италиански език, изучава западноевропейската литература. Академик (1745 г.), професор по химия (1745 г.) и физика (1746 г.), колежски съветник (1757 г.). Основател е на Московския университет, ръководител е на Историческото събрание, Географския департамент, Академичната гимназия и Академичния университет (1758 г.). Действителен член на Императорската академия на науката и изкуствата (1757 г.), почетен член на Кралската академия на науките в Стокхолм (1760 г.), почетен член на Художествената академия (1763 г.), почетен член на Болонската академия на науките (1764 г.). Сред основните му трудове по красноречие, словесност, теория на стила и поетика са христоматиите „Краткое руководство к риторике” (1743 г.), „Риторика” (1748 г.), „Рассуждение о пользе книг церковных в российском языке” (1757 г.) и „Русская грамматика” (1764 г.). Пише стихове, поеми, трагедии, философски и сатирични оди, превежда творби на Хораций и Анакреон. Поезията му е наситена с натурфилософска научна и космична образност. Умира на 4/15 април 1765 г. в Санкт Петербург.
* (экспромт: Виктор Ратьковский)
Откуда знал, откуда видел
певец Архангельских низин,
как он науку предвосхитил,
ведь в небо зрил не он один.
Загадкой мучаясь обширной,
он нас оттуда вопрошал:
А Вы потомки всё открыли,
куда стремится идеал?
Трудясь на ниве просвещенья,
пройдя сквозь трениев узды,
как много гений через чтенье
познал и взял в свои бразды.
Доколе ж мы в волнах эфира
ловить не перестанем связь,
и воздадим хвалу кумиру
сумевшему отринуть грязь.