Стихи, рожденные войной.
ДУХ НАЦИИ
Дух нации должен быть хищен и мудр,
Судьей беспощадным отрядам.
Он коброю спрячет в зрачке перламутр.
Он буйвол с недвижимым взглядом.
В краю, где от крови багровы мечи,
Не ищет трусливых решений,
Он ястреб, считающий мирных мужчин
В горячее время сражений.
А счет его точен, как точен размах
В движении неистребимом.
Чем меньше мужчин, выбирающих страх.
Тем выше полет ястребиный.
ПЕСНЯ КОМАНДЫ ШАМИЛЯ БАСАЕВА
Над Грозным-городом раскаты,
Гуляет буря между скал.
Мы заряжаем автоматы
И переходим перевал.
В страну, где зверствуют бандиты,
Горит свободная земля,
Приходят мстители-джигиты
Тропой Мансура, Шамиля.
Помянем тех, кто были с нами,
Кого судьба не сберегла.
Их души тают над горами,
Как след орлиного крыла.
Врага отвага поражала
В лихих отчаянных делах.
В бою на лезвии кинжала
Напишем кровью: «Мой АЛЛАХ!»
БРАТУ
Бред!
Страх!
Кровь.
Слышишь?
Снова убивают,
Что ни день,
То — боль.
Слышишь вой?
Снова страх;
Смерть несет
в зубах
с востока
Стая бешеных
собак.
Абхазия — беда
моя:
Кому-то не
до нас, но я
К невинной крови
не могу привыкнуть!
Зажмите рот — успею
Сердцем крикнуть:
Брат, брат! Услышь,
Останови,
Псов бешеных,
сорвавшихся
с цепи.
Ну, что молчишь,
«великоросс»?
Хотя, я знаю:
Не твоя беда.
Вы там, в России,
не при чем.
А кровь в
Абхазии — вода!
А нам —
по лужам,
босиком.
АБХАЗСКИМ ВОИНАМ
Абхазы, абхазы, вас мало,
В неравный идете вы бой,
Но танк не страшнее кинжала,
Когда твои братья с тобой!
Абхазы, абхазы, вы правы!
Не вы начинали войну,
Не вы ради кресла и славы
Вторгались в чужую страну.
Не вы по себе шили шубы
Из мертвых фашистских идей,
Не вы брали деньги за трупы
Расстрелянных вами людей.
Я с вами, я с вами, ребята,
Стрелять не могу, так пою!
Я знаю: борьба ваша свята.
Прошу меня числить в строю!
Абхазы, абхазы, абхазы,
Свободолюбивый народ!
Во славу седого Кавказа
Вперед, мои братья, вперед!
Не умри, мой народ. Только не умирай!
Так хорош, хоть и мал, твой отеческий край.
Так мудры завещания предков твоих —
Что же ты погибаешь для счастья других?
Не молчи, мой народ. Говори, не молчи —
Что б тебе ни сулили твои палачи.
Предназначен пусть будет тебе эшафот —
И на нем не молчи, если час твой придет!
Не рассыпься, народ мой! Теснее держись!
Да, без нас на Земле не закончится жизнь.
Но не должен ты молча исчезнуть, уйти —
Суд потомков тебя никогда не простит!
Ведь ни турок тебя не сломил, ни араб —
Подлый душит сосед, но не гнись — ты не раб!
Не склоняй головы, зла ему не прощай.
Не умри, мой народ! Только — не умирай!
ЧЕРНОЕ ЛЕТО АПСНЫ
Милые братья мои,
Сестры мои ненаглядные,
Дети цветущей Апсны,
Вам раскрываю объятия.
Слышу израненных стон,
Вижу печальные лица.
Горе как призрачный сон –
В небе кружащею птицей.
Благослови же нас Бог,
Гром прогреми над селеньями,
Чтобы фашистский сапог
Не растоптал единения.
Нартов лихие сыны,
Сестры мои ненаглядные!
Черное лето Апсны—
Горе мое необъятное.
МАТЬ ГОРЦА
И ты уходишь воевать
В Абхазию, сын мой?
Не стану я тебе мешать.
Ты прав, родной,
Я буду ждать.
Вернись живым домой!
Как тяжко, трудно «да» сказать,
Но ты иди, сын мой!
В беде твой брат,
Я буду ждать.
Вернись живым домой!
«Не уходи!» — кричит душа,
Слабеет мать, сын мой!
Мужчина ты, тебе решать.
Я просто очень буду ждать!
Вернись живым домой!
Как пусто в доме без тебя,
Как горек хлеб, сын мой!
Ты пожалей родную мать.
Я верю, жду и буду ждать –
Вернись живым домой!
Живым, живым.
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ — СУХУМЕЦ
Мы выплеснем боль, и обиду, и месть
Из душ и сердец, как из кратера,
Напомним про «совесть», про «ум» и про «честь»
Тому, кто войне был соавтором.
Я видел парней, что пойдут на Сухум —
Героев, отчаянных, умниц.
И каждый из них — честь, и совесть, и ум.
— Национальность? — Сухумец!
Зачем мне Сухуми?
Мне нужен Сухум,
Названия новые улиц.
О нем столько мной передумано дум.
— Национальность?
— Сухумец.
Кто в мире и дружбе здесь жить не хотел,
Забыв, что в гостях не дерутся,
Тот честно себе заслужил беспредел.
Он жил и умрет не сухумцем!
Мне не звездами видятся звезды:
Будто вверх застрочил пулемет.
Помнит он довоенные тосты,
Весь простреленный небосвод.
Слишком страшный достался нам выбор,
Но абхазский народ не труслив –
Мы сейчас выбираем калибр
По отсутствию альтернатив.
Мы сейчас выбираем плацдармы,
А когда-то сдвигали столы.
Мы теперь состоим из двух армий,
Направляем друг в друга стволы.
Мне не звездами видятся звезды:
Будто вверх застрочил пулемет.
Помнит он довоенные тосты —
Наш простреленный небосвод.
БАЛЛАДА О СОЖЖЕННОМ ВЕРТОЛЕТЕ
Пролетели дни, прошли недели,
Только мне набатом в сердце бьет
Тот, с детьми летевший из Ткварчели,
В воздухе сожженный вертолет.
Произносят траурные речи,
И рыданья, стоны сердце рвут,
Горе всем скалой легло на плечи,
А гробы плывут, плывут, плывут.
Иногда мне кажется ночами,
Когда боль таить не в силах я,
Что у моря в парке, над гробами,
Горестно рыдает Мать-Земля.
Иногда, проснувшись на рассвете,
Будто слышу я из-под земли,
Как друг другу жалуются дети:
— Ну за что они меня сожгли?
Я хотел скорей вернуться к маме,
Я устал дрожать и голодать,
А теперь в сырой, холодной яме
Навсегда останусь я лежать.
— Мама, мамочка, за что же нас убили?
Мы же только начинали жить,
Мы так игры, солнышко любили,
Танцевать любили и дружить.
Эти голоса меня терзают,
Нестерпимой болью душу жгут,
Тьмою ясный день мне застилают
И к могиле вновь меня ведут.
Я стою над братскою могилой.
То порою плачу, то молчу,
А когда боль вынести нет силы,
Я тогда в отчаянье кричу:
— Нет, убийца человеком не был!
Будь же проклята во все века
Солнцем, воздухом, людьми, землею, небом
Кнопку ту нажавшая рука!
СОСЕД
У соседа черный автомат,
Красная трофейная машина.
Он войне, по-моему, очень рад —
Стала жизнь как спелая малина.
Он добро трофейное привез,
Разорил кого-то и ограбил,
Чье-то горе, слезы в дом принес —
А жена и дети были рады.
Примеряет женщина наряд:
Платье, юбки, кофточки чужие,
А сосед свой черный автомат
Трет и чистит для другой поживы.
. Женщина сегодня варит суп,
В доме все готово для обеда,
Но внесли остывший мужа труп —
Тело бездыханное соседа.
СОЛНЦЕ АПСНЫ
Солнце Апсны в Гумисте утонуло
В эти кровавые дни.
Но время приходит — вставай, Отчизна,
Солнце свое верни.
Близится буря гневная,
Кровью набухла трава,
И в ожидании страшного вихря
Кружится голова.
Зреет время праведной мести,
Справедливого «дележа».
Не уйти никуда им, не деться,
Этим демонам грабежа.
Без насилья им жизнь не в радость,
Без наживы им свет не мил.
Но наступят минуты черные
Для разбойников и громил.
Мы догоним, мы наверстаем
Все потерянные года,
И вернется все, что казалось
Нам утраченным навсегда.
ОБ АВТОРАХ СТИХОВ
В подборку вошли стихи, написанные в период войны на русском языке как профессиональными литераторами, так и начинающими авторами, многие из которых раньше никогда не обращались к поэтическому творчеству.
Александр Бардодым родился в 1966 году в г. Москве. Закончил Московский литературный институт. 15 августа
1992 года вылетел в Грозный, а оттуда вместе с группой Шамиля Басаева через горные перевалы добрался до Абхазии. Участвовал в боях с войсками Госсовета Грузин. Погиб 9 сентября 1992 года. Похоронен в Новом Афоне. В начале 1993 года в Москве вышла в свет посмертная книга его стихов «Прорваться за грань».
Олег Чанба родился в 1962 году в с. Бамбора Гудаутского района. Закончил авиаучилище в Армавире, служил в ВВС СССР, России, был командиром эскадрильи. После начала грузино-абхазской войны оставил службу и горными тропами, ориентируясь по карте, добрался в Абхазию. Стал первым летчиком зарождающихся ВВС Республики Абхазия. Погиб 6 января 1993 года, возвращаясь с боевого вылета. Его стихи были опубликованы в газетах Абхазии только после смерти автора.
Лев Любченко родился в 1930 году. Автор трех стихотворных сборников, выходивших в Сухуме в издательстве «Алашара» в шестидесятые годы. Живет в Гудауте.
Стихи на абхазском с переводом
О, славное гостеприимство,
Где гость долгожданный, как брат!
На склоне горы притаился
По южному яркий закат.
В общении сердцу отрада.
Неспешный идет разговор.
Сплетает лоза винограда
Красивый абхазский ковер.
И волны широкого моря,
И пики заоблачных гор
Друг с другом, нисколько не споря,
Собой дополняют узор.
Кто не был в Абхазии гостем
Тот в жизни еще не богат.
Ведь здесь задушевные тосты
За лучшего друга звучат.
Тут черное видится белым,
Не кажутся грузом года.
Кто гостем в Абхазии не был.
Тот должен приехать сюда.
Солнце и море врываются в сны
Памятью о величавой Апсны.
Камни горячей Абхазской земли
Круглым инжиром в ладошку легли.
Где вы кавказские горные кручи,
Спят ли на вас перелётные тучи?
Где вы бессонные горные речки
И кипарисов зелёные свечки?
Вот бы услышать шипенье прибоя,
Гребень прозрачный погладить рукою.
Вот бы увидеть дома и дворы,
Город вечерний с сухумской горы.
Радость и горе врываются в сны
Памятью о величавой Апсны.
И талисманом висит у порога
С дырочкой счастье куриного бога.
Кавказ в стихах обхаживая,
гляжусь в твои края,
советская Абхазия,
красавица моя.
Когда, гремя туннелями,
весь пар горам раздав,
совсем осатанелыми
слетают поезда,
И моря малахитового,
тяжелый и простой,
чуть гребни перекидывая,
откроется простор,
И входит в сердце дрожь его,
и — высоту обсеяв —
звезд живое крошево
осыплет Туапсе,
И поезд ступит бережно,
подобно босяку,
по краешку, по бережку,
под Сочи на Сухум,—
Тогда глазам откроется,
врагу не отдана,
вся в зелени до пояса
зарытая страна.
Не древние развалины,
не плющ, не виадук —
одно твое название
захватывает дух.
Зеркалит небо синее
тугую высоту.
Азалии, глицинии,
магнолии — в цвету.
Обсвистана пернатыми
на разные лады,
обвешана в гранатные
кровавые плоды,
Врагов опутав за ноги,
в ветрах затрепетав,
отважной партизанкою
глядишь из-за хребта.
С тобой, с такой красавицей,
стихам не захромать!
Стремглав они бросаются
в разрыв твоих громад.
Они, тобой расцвечены,
скользят по кручам троп —
твой, шрамами иссеченный,
губами тронуть лоб!
1933 г.
Николай Асеев
Сухум,ну здравствуй!Как живётся?
О, как прекрасен облик твой!
Часочек у тебя найдётся,
Чтоб побеседовать со мной-
На самой-самой той вершине
Сухумской царственной горы,
Где, словно в сказочной корзине,
Природы и людей дары.
Здесь рано утром лучи солнца
Всех раньше для меня взойдут,
И на закате улыбнётся
Мне солнце лишних пять минут.
Отсюда виден весь мой город
В зелёной тишине садов
И синий полуостров моря,
Омытый волнами домов.
В чащобе мирной, где деревья
По пояс в луговой траве,
Найдёт отраду, вдохновенье
Мой друг-напарник-соловей.
Сюда под вечер молодую
Подружку парень приведёт,
Улыбки их, и поцелуи,
И звон цикад ночь напролёт.
Вот здесь, между землёй и небом,
Хочу я встретиться с тобой,
А потому, где бы я ни был,
К тебе вернусь, Сухум ты мой!
— «А как Ваше здоровье? Я знаю Вы болели…»
— «Спасибо! Все плохое давно уж позади.
Полна я сил, перед несчастьем не робею,
Поддержка есть, все сможем, победим!»
— «Вы духом сильная! Я чувствую!»
— «… Я потеряла многих…
Судьба не слишком балует меня,
Моя награда – мои дети,
И нет средь них жестоких,
Пусть воспитала в строгости,
Зато живут с достоинством, меня оберегая и любя.»
— «Как много в Вашем доме света,
Рукой заботливой Вы создали уют.»
— «Ну что ты, разве это я?
Спасибо моим детям!
Они мне платят добротой за мой приют.»
— «Как хорошо у Вас и дышится свободно.
Позвольте мне немного погостить?»
— «Конечно погости сколько угодно.
Понравится, так оставайся жить!»
…Звучат ее слова так искренне и просто,
Ни капли лжи, сомнений и тревог.
Осталась там я и мысленно и грезно –
В стране души, где свод моих дорог…
abkhazski_paren
abkhazski_paren the_man_from_abkhazia
МОЙ ГОРОД
Как мне дорог мой город — веселый, светящийся, свежий,
И знакомое, теплое, лучшее из побережий.
Я пою наше небо, и утро, и звонкие хоры
Суетящихся птиц, и ветвей прихотливых узоры.
Как ты вырос и как возмужал, мой любимый Сухуми,
Весь в сиянье воды и в морском несмолкающем шуме!
Где, бывало, болото коню доходило до брюха,
Стало чисто и сухо, и песня касается слуха,
И дома молодые встают вместо прежних лачужек,
Подымаясь внезапно над грудой щебенки и стружек.
Там, где лужи, бывало, весной подступали к порогу,
Я блестящую вижу лежащую рядом дорогу.
Эвкалипты и лавры над ней подымают вершины,
И, шурша и сверкая, по ней пролетают машины.
Встрепенулась вода, и на берег струится прохлада,
И дыхание моря сливается с запахом сада.
Этот климат меня от печали и старости лечит,
Даже в зимнюю пору листва тут шумит и лепечет;
И с каким бы цветком я случайно ни встретился взглядом,
Он чарует меня не теряющим красок нарядом.
Темно-синими брызгами море меня освежает,
Отражает звезду и луну в глубину погружает.
Здесь впервые прозрел я и вымолвил первое слово,
Здесь ушел я с любимой из-под материнского крова.
Здесь трудился, и жил, и мужал, и сближался с друзьями.
Пусть иных уже нет, — имена их останутся с нами.
Их геройства вовек не забудут друзья и потомки,
Светом правды они разгоняли глухие потемки,
Шли бесстрашно в огонь, задыхались в дыму непроглядном.
И ашуг и поэт говорят об их подвиге страдном.
Грохотала война, в несмолкающем гуле и шуме
Приближенье врага настороженный видел Сухуми,
Опаленный огнем, он смотрел на высокие горы.
Враг хотел одолеть их, чтоб двинуться в наши просторы,
Но исход наступленья не эта решила преграда,—
Враг был схвачен за горло в далеких снегах Сталинграда.
И звериную лапу, что долго грозила Кавказу,
Мы зажали в тиски, а потом обезвредили сразу.
Мой Сухуми! К тебе обращаю горячее слово,
Ты грядущее наше и ты отраженье былого.
Ты ворота Кавказа, в которые море стучится,
И сквозь эти ворота врагу никогда не пробиться!
Ветер дышит озоном, смыкается море с газоном.
О Сухуми, ты помнишь далекие встречи с Язоном?
Здесь ведь некогда «Арго» подолгу стоял на причале,
И страдала Медея, и чайки над нею кричали.
Не сюда ль аргонавтов манило руно золотое?
Светлый город не раз превращался в болото пустое,
Зарастали его берега, покрывались чащобой,
Только звери из мрака на солнце глядели со злобой.
Но опять подымался мой город из тьмы и болота,
И ложилась опять на заре на волну позолота.
О мой город любимый, ты сказочно молод и весел.
Сколько ярких шелков ты над морем весенним развесил!
Так мужай и цвети, разрастайся все выше и шире.
Стань жемчужиной радужной, самой пленительной в мире.
Подымайся и крепни, мой город, весенний и синий,
Восхищая и радуя строгим изяществом линий,
Чтобы песню за песней слагали о нашем Сухуми,
О цветущих садах, о морском упоительном шуме.
ПЕСНЯ О СУХУМИ
Твой голос подобен струе родниковой,
И я без конца его слушать готов.
Ты в небе сияешь горой ледниковой,
Ты заткан шелками несчетных цветов.
Ты строишься с прежним упорством и волей
В щебенке, в мелу, в известковой пыли.
Дома поднимаются выше магнолий,
Все чаще в Сухуми идут корабли.
Сияют далекие горные выси,
К причалу плавучий приблизился док,
Летят поезда из Москвы и Тбилиси,
Им вторит знакомый фабричный гудок.
Мне кажется, ты молодеешь с годами,
Ты дышишь легко и в полуденный зной,
Чудесными отягощенный плодами,
Омытый живой черноморской волной.
Веселое море раскинулось рядом,
Пленительна дальних вершин белизна.
Ты стал жизнерадостным городом-садом,
И песня твоя на Ерцаху слышна.
ВЕЧЕР У МОРЯ
Каждый день, закончив труд,
Те, кем город наш отстроен,
К морю вечером идут
Жаркой летнею порою.
Чист вечерний небосклон,
Свежий ветер гладит пряди,
Весь Сухуми отражен
На морской прибрежной глади.
Городских огней лучи,
Как осколки солнца, ярки,
Слышно, музыка звучит,
Молодежь танцует в парке.
Вдоль прямых аллей идем,
Каждый куст посажен нами,
Каждый новый светлый дом
Создан нашими руками.
Каждый встречный нам знаком,
Здесь мы все не раз бывали,
Здесь делились табаком,
Песни пели, танцевали.
Много вложено труда,
Строить нам еще немало,
Чтоб Сухуми рос всегда,
Чтоб еще прекрасней стал он.
День прошел, закончен труд,
И с лесов сухумских строек
Люди отдыхать идут
Жаркой летнею порою.
БОТАНИЧЕСКИЙ САД
Вот предо мною растенья,
Точно зеленые крылья,—
Мирной и сладостной тенью
Влажную землю укрыли.
Вот величавой стеною
Мощно встают кипарисы,
Вот с гималайской сосною
Шепчется дуб густолистый.
В рощах бамбуковых вешний
Ветер, веселый и синий,
Взор очарованный тешат
Гроздья лиловых глициний.
А к эвкалиптам вплотную
Пальмы из дальней Флориды,
Пальмы! — в Сухуми вторую
Родину обрели вы!
Здесь африканские травы,
Заокеанская флора.
Здесь мексиканка агава
Рядом с самшитом суровым.
Листья душистых магнолий
С веточки сочной и зыбкой
В лица глядятся — в окно ли —
С необычайной улыбкой.
Липа раскинула ветви
В тысячелетнем величье,
В кроне ее неприметны
Гнездышки малые птичьи.
Здесь в густолиственном шуме
Зреет народа богатство,
Пестует город Сухуми
Солнцем овеянный сад свой.
НА КОЛХОЗНОМ РЫНКЕ
В Сухуми идешь по колхозному рынку,
Дивясь изобилью осенних садов.
Душистого меда высокую крынку
Теснят на прилавке корзины плодов.
Подернута черная гроздь «изабеллы»
Лиловым налетом, и трудно постичь,
Как вырос такой ароматный и спелый,
Такой удивительно крупный качич?(1)
— «Отведай!» — кричит мне, приветлив и весел,
Старик продавец, усмехаясь в усы.
Он множество яблок румяных отвесил
И желтые груши кладет на весы.
Колхозники об урожае высоком
Не зря позаботились в этом году.
Вот персик, наполненный сладостным соком,
Как солнечный полдень в сухумском саду.
Домой горожанин уносит в корзине
Всех красок осенних торжественный пир.
Хозяйке по сердцу душистая дыня,
И синие сливы, и сладкий инжир.
Взгляните на смуглый румянец Макрины.
Недаром толпится народ у стола.
Впервые она собрала мандарины
И в город на ослике пх привезла.
Гигантскую тыкву растили с любовью.
Картофель насыпан в тугие мешки.
В соседстве с оранжевой крепкой морковью
Лежат фиолетовые кабачки.
Вот лобио подле капусты кудрявой,
И перец душистый — отрада южан.
С ним рядом, для острой и пряной приправы
Лежит на прилавке чеснок и рахан.
Там — купишь баранью отличную тушу,
А здесь — молодой наливают маджар.
Играет вино, веселящее душу,
От солнца в бутыли пылает пожар.
———
1 Качич — сорт винограда.
ПРИЕ3ЖАЙТЕ ОТДЫХАТЬ!
Природа щедрые подарки
Готовит вам по берегам.
Здесь вечно солнце светит ярко,
Оно улыбку дарит вам.
Им вся Абхазия согрета,
Она цветет в семье большой.
Вы приезжайте к нам на лето,—
Здесь гостю будет хорошо.
Немало родников лечебных
Струится, пенясь, с высоты.
Сильней советов всех врачебных
Вас могут вылечить цветы.
Взрывая волны голубые,
В Сухуми к пристани идет
Величественная «Россия» —
Огромный белый пароход.
Здесь будет просоленный ветер
В лицо вам свежестью дышать.
Здесь самый лучший край на свете.
К нам приезжайте отдыхать!
ЗВЕЗДЫ НАД СУХУМИ
Вечером в лесу тиха, чиста
протекает речка Гумиста.
Близ нее стою. А предо мной
мой Сухуми, город мой родной.
На горе стою в густом лесу,
а Сухуми светится внизу.
В небе звезды, на земле огни —
словно отраженья звезд они.
В небе звезды, лампы на горе —
все сливается в одной игре.
На горе стою я в полный рост
в окружении горящих звезд.
СУХУМИ
Можно ли не думать, мой Сухуми,
О твоей волнующей судьбе?
И какой поэт в часы раздумий
Не поет влюбленно о тебе?
Если будет от тебя таиться
В сердце песнь влюбленная моя,
То завянет сердце, как девица,
Что жила, любовь свою тая.
Где мне взять мелодию, чтоб чувство
Заплескалось в песне, как прибой?
В силах ли словесное искусство
Выразить прекрасный облик твой?
Каждому ты даришь вдохновенье,
Красотой ласкаешь каждый взгляд.
И с тобой прощаются в волненье,
И любовь к тебе всю жизнь хранят.
Солнце — это гость твой постоянный,.
Твой наряд — чудесные цветы,
И сверкаешь ты росой медвяной,
И полощешь в море корни ты.
В новый день идешь ты без опаски —
Будет новый день счастливым днем!
Ты гостей встречаешь по-абхазски,
О тебе поют они потом.
Если разлучаюсь я с тобою,
Я найти покоя не могу.
Слышится мне мерный шум прибоя
И шуршанье пальм на берегу.
Здесь, у моря, жил я с колыбели,
Здесь почти вся жизнь моя прошла,
Здесь мечты мальчишеские зрели,
Превращались в добрые дела.
Расцветай невиданным букетом,
Разрастайся, город мой родной,
И дари людей теплом и светом,
Ветром влажным, ласковой волной!
Можно ли не думать, мой Сухуми,
О твоей волнующей судьбе?
И какой поэт в часы раздумий
Не поет влюбленно о тебе?
СУХУМСКИЕ КИПАРИСЫ
Я кипарисов
хвойную семью
по выправке
солдатской узнаю.
Когда бы к нам
друзья ни заглянули —
из ближних мест,
из дальних областей,—
они стоят
в почетном карауле
и ждут прибытья
дорогих гостей.
Мой добрый город,
свет моих очей,—
никто не встретит
гостя горячей,
и кипарисы,
бравые вояки,—
как будто
восклицательные знаки
его приветствий
тостов и речей!